Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 36. Дэйнерис (часть 2)
Читать главу с начала
Кхал Дрого вместе с кровными всадниками провел кхаласар через огромный базар Западного Рынка и далее – по широким дорогам, раскинувшимся сразу за ним. Дэни, едущая на Серебрянке следом, с изумлением взирала на необычайный пейзаж. Ваес Дотрак можно было назвать одновременно и крупнейшим, и наиболее малонаселенным городом из тех, что ей довелось видеть. Дэни показалось, что город, занимавший огромную площадь, не ограниченную никакими стенами, был минимум в десять раз шире Пентоса. Широкие продуваемые ветрами улицы были покрыты травой, грязью и полевыми цветами. В то время, как в западных Вольных Городах башни, особняки, лачуги, мосты, торговые лавки и павильоны теснились близко друг к другу, лениво раскинувшийся под жарким солнцем надменный Ваес Дотрак казался чудовищно древним и пустынным.
Даже здания здесь выглядели странно. Дэни разглядела резные каменные шатры, сплетенные из травы особняки размером с замки, покосившиеся деревянные башни, облицованные мрамором ступенчатые пирамиды, бревенчатые павильоны без крыш. Некоторые из дворцов вместо стен были окружены терновыми изгородями.
– Они все не похожи друг на друга, – заметила она.
– Кое в чем ваш брат прав, – согласился сэр Джорах. – Дотракийцы плохие строители. Тысячу лет назад вместо домов они выкапывали глубокие ямы и покрывали их плетеными травяными крышами. Все здания, которые вы видите, выстроены рабами, угнанными из разграбленных дотракийцами земель. Понятно, что рабы строили в соответствии с традициями своих народов.
Многие здания, даже самые крупные, выглядели заброшенно.
– А почему так мало людей? – спросила Дэни.
Базар, через который они проехали, был полон бегавших детей и кричавших мужчин, но за его пределами попадались только немногочисленные евнухи, занятые своими делами.
– В священном городе постоянно проживают только старухи из дош кхалин со своими рабами и слугами, – пояснил сэр Джорах, – но в Ваес Дотрак достаточно места, чтобы разместить всех людей из всех кхаласаров, если кхалы вдруг решат одновременно вернуться к Матери. Старухи пророчествуют, что однажды это обязательно произойдет, поэтому Ваес Дотрак должен быть в любой момент готов принять всех своих детей.
Наконец, Кхал Дрого объявил остановку у Восточного Рынка, куда прибывали караваны из И-Ти, Асшая и Края Теней. Рядом с рынком возвышалась сама Матерь Гор. Дэни улыбнулась, вспомнив рабыню магистра Иллирио, которая рассказывала ей о дворце с двумя сотнями комнат и дверях из литого серебра. «Дворец» представлял собой резное деревянное строение с единственным залом, предназначенным для пиров. Стены из грубо обтесанных бревен возвышались не более чем на сорок футов[1], а крыша была сшита из шелка. Этот огромный развевающийся шатер ставился в случае редкого дождя и опускался, когда не было необходимости закрывать безбрежное небо. Вокруг строения раскинулся широкий, покрытый травой загон для лошадей, обнесенный высокой изгородью. Тут же располагались жаровни, а также сотни заросших круглых землянок, торчавших из земли наподобие миниатюрных холмов.
Небольшая армия рабов была выслана вперед заранее, чтобы заблаговременно подготовиться к прибытию Кхала Дрого. Каждый всадник, покидавший седло, первым делом снимал с пояса аракх (а также любое другое оружие, которое носил с собой) и передавал его ожидавшему рабу. Даже сам Кхал Дрого не составил исключения. Сэр Джорах пояснил, что в Ваес Дотрак строго запрещено не только проливать кровь свободного человека, но и носить оружие при себе. Под взглядом Матери Гор даже враждующие между собой кхаласары отбрасывали все разногласия и делили мясо и мед. Как постановили когда-то старухи дош кхалин, в этом месте все дотракийцы становились единой кровью, единым кхаласаром, единым табуном.
Кохолло подошел к Дэни, когда Ирри и Чикви помогали ей слезть с Серебрянки. Коренастый лысый мужчина с крючковатым носом и поломанными зубами – он был старшим из трех кровных всадников Дрого. Зубы ему разбили булавой около двадцати лет назад – во время спасения юного кхалакка от наемников, рассчитывавших продать его врагам отца. Таким образом, жизнь Кохолло была тесно связана с Дрого уже со дня его рождения.
У всякого кхала были свои кровные всадники. Поначалу Дэни считала их чем-то вроде дотракийской Королевской Гвардии, поклявшейся защищать своего сюзерена, но оказалось, что это не совсем так. Чикви объяснила ей, что кровные всадники – это гораздо больше, чем гвардия. Они были одновременно и братьями кхала, и его самыми преданными друзьями, неотступно следовавшими за ним тенями.
«Кровь моей крови», – называл их Дрого, и это на самом деле было так: они все жили единой жизнью. Согласно древним традициям степных вождей в случае смерти кхала все его кровные всадники умирали вместе с ним – чтобы скакать рядом со своим повелителем по ночным землям. Если же кхал умирал от рук врагов, кровные всадники жили ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы за него отомстить, после чего радостно следовали за ним в могилу. В некоторых кхаласарах, как рассказывала Чикви, кровные всадники делили с кхалом всё: его вино, его шатер и даже его жён. Единственное исключение составляли боевые кони, которые могли принадлежать только своим хозяевам.
Дэйнерис была рада, что Кхал Дрого не был фанатичным приверженцем этих древних традиций. Ей совсем не хотелось, чтобы он делил её с кем-то еще. И хотя старый Кохолло относился к ней по-доброму, остальные кровные всадники ее откровенно пугали: и огромный молчаливый Хагго – часто смотревший на нее со злобой, словно забыв, кто она такая; и жестокий Кото, чьи быстрые руки любили причинять боль. Дореа часто ходила с синяками, оставленными Кото на ее нежной белой коже, а Ирри рыдала от него по ночам. Кото боялись даже его собственные лошади.
Тем не менее, они все были связаны с Дрого – и в жизни, и в смерти, – поэтому Дэни не оставалось ничего, кроме как их принять. Иногда она даже жалела, что у ее отца не нашлось подобных защитников. В песнях белые рыцари Королевской Гвардии всегда представали благородными, доблестными и верными, но в реальности король Эйрис погиб от руки одного из них – прекрасного юноши, которого теперь все знали под именем «Цареубийца»; другой же – сэр Барристан Храбрый – перешел на сторону Узурпатора. Она спрашивала себя, все ли жители Семи Королевств такие же двуличные? Когда ее собственный сын займет Железный Трон, у него должны быть свои кровные всадники, способные защитить его от предательства Королевской Гвардии.
– Кхалиси, – обратился к ней Кохолло по-дотракийски. – Дрого, кровь моей крови, велел передать тебе, что он должен подняться на Матерь Гор этой ночью и поблагодарить богов жертвой за благополучное возвращение.
Дэни уже знала, что ступать на Матерь Гор имели право только мужчины. Кхал пойдет туда вместе со своими кровными всадниками и вернется на рассвете.
– Передай моему солнцу-и-звездам, что я буду мечтать о нем и ждать его возвращения, – ответила она с благодарностью.
По правде говоря, ночь отдыха придется весьма кстати, поскольку теперь, когда ребенок внутри подрос, Дэни стала уставать гораздо быстрее. Ее беременность, казалось, еще сильнее разожгла страсть Дрого, и в последнее время его объятия оставляли ее полностью измотанной.
Дореа отвела ее в пустотелый холм, который приготовили специально для нее и кхала. В просторной землянке, оформленной в виде шатра, было прохладно и темно.
– Чикви, ванну, пожалуйста, – приказала она служанке, желая прогреть свое усталое тело и смыть дорожную пыль, приставшую к коже.
Было приятно думать, что они задержатся здесь на некоторое время, и завтра утром не придется снова взбираться на Серебрянку.
Вода оказалась обжигающе горяча – именно так, как она любила.
– Сегодня вечером я преподнесу брату подарки, – сказала она Чикви, мывшей ей волосы. – В священном городе он должен выглядеть как король. Дореа, сбегай к нему и пригласи его ко мне на ужин.
К девушке из Лиса Визерис относился с бóльшей симпатией, чем к дотракийским служанкам. Возможно потому, что магистр Иллирио разрешил ему переспать с ней в Пентосе.
– Ирри, сходи на базар. Купи фруктов и мяса. Любого, кроме конины.
– Лучше конины ничего не бывает, – заметила Ирри. – Конина делает мужчин сильными.
– Визерис ее ненавидит.
– Как скажешь, Кхалиси.
Ирри вернулась с козьей ногой и корзиной, полной фруктов и овощей. Чикви пожарила мясо с зубровкой и огненными стручками, поливая его медом, затем разложила дыни, гранаты, сливы и еще какие-то странные восточные фрукты, названий которых Дэни не знала. Пока служанки готовили ужин, Дэни достала одежду, которую по ее приказу шили в пути специально для брата: тунику, штаны из легкого белого льна, кожаные сандалии со шнуровкой до колен, ремень из бронзовых медальонов, и в довершение – кожаный жилет, украшенный изображениями огнедышащих драконов. Дэни надеялась, что дотракийцы станут больше уважать ее брата, если он не будет выглядеть как оборванец. Возможно, он даже простит ее за бесчестие, которое она навлекла на него в тот день в высокой траве. Несмотря ни на что, она до сих пор считала его не только братом, но и своим королем. В конце концов, они оба от крови драконов.
Она раскладывала последний из своих даров – плащ из песочного шелка, цвета зеленой травы со светло-серой окантовкой, который должен будет неплохо сочетаться с его серебряными волосами, – как вдруг в землянку ворвался сам Визерис, волоча Дореа за руку. Под глазом девушки темнел свежий синяк.
– Как ты смеешь присылать ко мне эту шлюху с приказами? – возопил он, грубо толкнув служанку на ковер.
Гнев брата застал Дэни врасплох.
– Я только хотела… Дореа, что ты ему сказала?
– Кхалиси, прости меня, я очень виновата. Я пошла к нему, как ты велела, и сказала, что ты приказываешь ему явиться к тебе на ужин.
– Никто не смеет приказывать дракону! – зарычал Визерис. – Я твой король! Мне следовало прислать тебе назад ее голову!
Лиснийская девушка задрожала, но Дэни успокоила ее одним прикосновением.
– Не бойся, он не причинит тебе зла. Дорогой брат, прошу, прости ее. Девушка просто оговорилась. Я велела ей пригласить тебя отужинать со мной, если так будет угодно Вашей Милости. – Дэни взяла брата за руку и провела внутрь комнаты. – Смотри. Это всё тебе.
Визерис настороженно нахмурился.
– Что это такое?
– Новый наряд. Я велела сшить его для тебя, – ответила Дэни и застенчиво улыбнулась.
Брат посмотрел на Дэни и усмехнулся.
– Дотракийские лохмотья! Ты серьезно думала, что я это надену?
– Прошу тебя… в этой одежде тебе будет не так жарко и гораздо удобнее. Я думала, что если ты оденешься как они… в смысле, дотракийцы…
Дэни не знала, как выразить свою мысль так, чтобы не разбудить его дракона.
– В следующий раз ты захочешь, чтобы я заплел косу?
– Ни в коем случае… – Ну почему он такой бессердечный? Ведь она просто хотела помочь. – Ты не сможешь заплести косу, ведь ты еще не выиграл ни одной битвы…
Не следовало этого говорить. В сиреневых глазах брата тут же вспыхнула ярость. Но он не посмел ударить сестру под пристальными взглядами служанок, ни на секунду не забывая о воинах кхаса, стоявших снаружи.
Визерис поднял плащ и принюхался.
– Пованивает навозом. Возможно, использую его как конскую попону.
– Я попросила Дореа сшить его специально для тебя, – сказала она расстроенно. – Такая одежда достойна самого кхала.
– Я лорд Семи Королевств, а не какой-то там степной дикарь с колокольчиками в волосах! – выпалил брат, как плюнул, и крепко сжал ее руку. – Ты забываешься, потаскуха. Думаешь, твой живот остановит меня, если проснется дракон?
Его пальцы впились в ее руку, причиняя боль, и на мгновение Дэни вновь ощутила себя ребенком, испуганно дрожащим перед беснующимся старшим братом. Свободной рукой она пошарила вокруг себя и схватила первое попавшееся – ремень, сплетенный из тяжелых бронзовых медальонов, который она так хотела ему подарить – и махнула им что есть силы.
Удар пришелся прямо в лицо. Визерис отшатнулся и упал. Из щеки, рассеченной острым краем одного из медальонов, потекла кровь.
– Нет, это ты забываешься, брат! – выкрикнула Дэни. – Ты так ничего и не понял в тот день в траве? Пошел отсюда вон, если не хочешь, чтобы я позвала свой кхас! И молись, чтобы об этом не узнал Кхал Дрого, или он вспорет твой живот и накормит тебя твоими собственными кишками!
Визерис тяжело поднялся на ноги.
– Когда я верну свое королевство, сука, ты очень пожалеешь о сегодняшнем дне!
И он ушел, ощупывая лицо, и даже не посмотрев в сторону ее подарков.
Капли его крови запятнали прекрасный шелковый плащ. Дэни прижала легкую ткань к щеке и села на циновку для сна, скрестив ноги.
– Твой ужин готов, Кхалиси, – осторожно сообщила Чикви.
– Я не голодна, – грустно ответила Дэни. Внезапно она ощутила чудовищную усталость. – Поужинайте сами и поделитесь с сэром Джорахом, если он будет не против. – Немного помолчав, она добавила: – Пожалуйста, принеси мне одно из драконьих яиц.
Ирри подала ей темно-зеленое яйцо. Скорлупа сверкнула бронзовыми пятнышками, когда Дэни стала вертеть его в своих маленьких руках. Она легла на бок и, свернувшись клубочком, натянула на себя плащ из песчаного шелка. Затем принялась баюкать яйцо, уложив его между подросшим животом и маленькими нежными грудями. Ей так нравилось обнимать их! Они были такими красивыми. В их присутствии она чувствовала себя сильнее и гораздо храбрее – словно в нее вливалась сила запертых внутри каменных драконов.
Так она и лежала, обняв яйцо, как вдруг в животе зашевелился ребенок. Он словно протягивал к яйцу руку – как брат к брату, как кровь к крови.
– Ты настоящий дракон, – прошептала ему Дэни. – Я знаю это. Я знаю…
И она улыбнулась, проваливаясь в сон, полный видений о далеком доме.
Читать главу 36. Дэйнерис (часть 1)... / Читать главу 37. Бран...
Journal information